Олимпия (1938)

Кадры из «Олимпии» были использованы немецкой рок-группой «Rammstein» в видеоклипе на песню «Stripped».

Визит Лени Рифеншталь в Соединенные Штаты в 1938 году был в основном направлен на поиск американского дистрибьютора для фильма. Столкнувшись с яростными протестами со стороны многих американских организаций, в частности «Антинацистской лиги», ее план так и не был реализован. Первый показ в Соединенных Штатах был организован в Чикаго в ноябре 1938 года Эвери Брендеджем , президентом Олимпийского комитета США и ярым сторонником нацистов. Частный прием был организован миссис Клэр Дюкс Свифт, бывшей женой немецкой кинозвезды Ганса Альберса . Второй показ (также частный) состоялся 14 декабря 1938 года в Калифорнийском клубе в присутствии олимпийских медалистов и экранных Тарзанов Джонни Вайсмюллера и Гленна Морриса (бывшего любовника Рифеншталь), а также олимпийской прыгуньей в воду Марджори Гестринг . Для этого показа Рифеншталь предоставила копию, из которой она вырезала почти все сцены с участием Гитлера.

Продюсерская компания Olympia-Film-GmbH, принадлежавшая Лени Рифеншталь и ее брату Хайнцу, была лишь фасадом для сохранения политической независимости фильма перед Международным олимпийским комитетом. Фактически она полностью финансировалась Третьим рейхом. Первоначальный контракт предусматривал, что Olympia-Film-GmbH будет распущена после завершения производства, а авторские права станут исключительной собственностью Рейха. Распад произошел только 9 января 1942 года, при этом Рифеншталь получила 20% от общей выручки фильма и назвала государство единственным законным владельцем авторских прав.

[Из комментариев к немецкому DVD Arthaus] Финалы прыжков с шестом, показанные в фильме, не настоящие. Настоящие финалы проводились вечером, и поскольку в то время не было быстрой пленки (очень чувствительной к свету), Лени Рифеншталь хотела установить яркие прожекторы. Олимпийский комитет отклонил эту идею, так как она помешала бы спортсменам. Поэтому Рифеншталь попросила трех американских и двух японских финалистов вернуться на следующий вечер и заново поставила действие.

[Взято из комментариев к немецкому DVD Arthaus и журнала Journal of Olympic History] Поскольку это были первые Олимпийские игры, на которых спортсмены несли факел из Олимпии в Греции к месту проведения Игр, Лени Рифеншталь была в восторге от возможности снять это событие, но она была разочарована официальной церемонией. Поэтому она поставила свою собственную версию на античном стадионе в Дельфах с молодым человеком, который для нее олицетворял классический греческий идеал. Этим человеком оказался русский беженец по имени Анатолий Добрянский. Однако момент возгорания пламени был снят на Куршской косе на Балтийском море, как и другие сцены Пролога, с использованием декораций поддельного храма.

[Из комментариев к DVD немецкого Arthaus] Режиссер Лени Рифеншталь в итоге получила 400 000 метров (1,3 миллиона футов) сырого материала, который она сначала сократила до лучших 100 000 метров, из которых 6000 попали в финальный монтаж. Каждый метр должен был быть тщательно каталогизирован по дисциплине, спортсмену и виду спорта. Рифеншталь использовала пять монтажных комнат для выполнения задачи, которая заняла у нее 18 месяцев, с только базовой практической помощью.

Во время предварительных съемок на берегу Балтийского моря в 1936 году Лени Рифеншталь хотела увековечить себя как символ «арийской красоты» и позировала обнаженной перед своими ошеломленными коллегами. Потрясающий монохромный снимок, показывающий Рифеншталь сзади с поднятыми вверх руками и запрокинутой назад головой, был достигнут путем недоэкспонирования изображения и использования желтого фильтра для выделения облачного неба, рисуя силуэт статной фигуры Рифеншталь с помощью двух мощных прожекторов, один (более грубый) размещен перед моделью, а второй (смягченный морозом) позади нее. Импровизированный спонтанный характер фотографии подчеркивается следом, оставленным на ее ягодицах на финальном изображении, как учат специалисты индустрии моды, модель, которая собирается позировать обнаженной, не должна носить нижнее белье или эластичные стягивающие средства, которые могут временно оставить следы на теле. После многих лет изнурительных спортивных тренировок, необходимых для быстрого темпа съемок ранних фильмов о горах, в которых она снималась, Лени (несмотря на свои 34 года на тот момент) позировала вызывающе рядом с другими моделями, держась рядом с девочками, которые были чуть старше подросткового возраста. Окончательная композиция впоследствии использовалась в качестве основного изображения на многих плакатах и ​​рекламных материалах фильма.

[Из комментариев к DVD немецкого Arthaus] Производство фильма привело к ряду изобретений. Звуконепроницаемые кожухи для камер («дирижабли») были сконструированы так, чтобы не мешать спортсменам. Чтобы следить за дайверами под водой, Ханс Эртль построил водонепроницаемый кожух для камеры и небольшой лифт на краю бассейна, и ему пришлось научиться немедленно настраивать фокус и диафрагму, когда они выныривали на поверхность. Маленькие камеры были прикреплены к седлам гонщиков по пересеченной местности и телам марафонцев. Очевидно, что большая часть отснятого материала была слишком трясущейся, чтобы ее можно было использовать, но несколько ног, которые были включены, создали совершенно новую перспективу.

Лени Рифеншталь сначала связалась с крупнейшей немецкой киностудией Ufa, чтобы они профинансировали фильм. Фридрих А. Майнц , глава студии, отказался из-за стоимости, поэтому она связалась с Tobis-Filmkunst, которая согласилась профинансировать фильм и внесла ½ миллиона рейхсмарок авансом (в три раза больше стоимости стандартного фильма в то время). Контракт был подписан только в декабре 1936 года, через четыре месяца после окончания Олимпийских игр.

[Взято из комментариев к DVD немецкого Arthaus] Лени Рифеншталь пришлось объединить до 16 отдельно записанных аудиодорожек для каждой последовательности, которая включала комментарии, музыку и различные реакции аудитории. Чтобы сбалансировать их и свести в одну дорожку, пришлось разработать специальные фильтры.

[Из комментариев немецкого DVD Arthaus] Знаменитый переход в Прологе, постепенный переход от классической греческой статуи метателя диска Мирона к настоящему атлету, был достигнут путем помещения немецкого чемпиона по десятиборью Эрвина Хубера за стеклянную панель, на которой были нарисованы очертания статуи. Хубер был выбран, потому что его тело имело почти точные пропорции скульптуры. Оператор Вилли Цильке использовал комбинацию дневного света и искусственного освещения, чтобы создать желаемый эффект. Хубер также сыграл видную роль в фильме как один из участников олимпийского десятиборья — он занял четвертое место после трех американцев.

[Из комментариев к немецкому DVD Arthaus] Каждому из главных операторов были даны определенные задачи: Ганс Эртль занимался подводной съемкой и беговыми мероприятиями, Вальтер Френтц снимал парусный спорт, марафон и верховые съемки с закрепленного на якоре воздушного шара, Гуцци Ланчнер руководил тренировками, верховой ездой, гимнастикой, плаванием и греблей. Курт Нойберт отвечал за замедленную съемку, а Ганс Шайб — за телефотосъемку. Кроме того, операторы с небольшими ручными камерами были наняты, чтобы тайно смешиваться с толпой и снимать ее реакцию. Однако Лени Рифеншталь всегда требовала абсолютного художественного контроля над сменой заданий, положением камер, объективами и пленкой и каждый день просматривала отснятый материал длиной около 15 000–16 000 метров (около 50 000 футов или 9 часов) вместе со своими редакторами, чтобы пересмотреть свои планы.

Хотя в 1938 году выход фильма в прокат в США был предотвращен, два года спустя фильм все же вышел, несмотря на то, что несколько американских союзников в то время находились в состоянии войны с Германией, а сами США психологически готовились к тому, чтобы в конечном итоге присоединиться к ней. Разница была в том, что с августа 1939 года СССР подписал пакт о ненападении с Гитлером, а Американская антинацистская лига, которая изначально протестовала против «Олимпии», состояла из многих пророссийских членов, которые следовали линии партии и согласились больше не протестовать против нацистов.