Белое солнце пустыни

Рабочее название — «Спасите гарем!». Съёмки проходили в Ленинградской области, в Каракумах и под Махачкалой на берегу Каспия. Сначала на роль товарища Сухова пригласили актера Георгия Юматова. Но у него в то время были серьезные проблемы с алкоголем. И режиссер поставил ему условие: уйдешь в запой — сниму с фильма. Однако прямо накануне съемок Юматов сорвался: напился и ввязался в драку. Все лицо актера было побито, несмотря на то, что он просил своих обидчиков не оставлять синяков, так как грим не сможет скрыть фингалы. Но те били именно по лицу. Ни о какой главной роли после этого не могло быть и речи. Тут и пригласили сниматься Анатолия Кузнецова, которого срочно вызвали из Москвы. Кровь на лице Верещагина в эпизоде на баркасе — настоящая. Актёр Павел Луспекаев явился на съёмочную площадку с ножевой раной на лице, которую получил в потасовке с местными жителями в пивной поблизости. Среди жён Абдуллы были только две профессиональные актрисы, остальных играли баскетболистка, научная сотрудница и продавец. Так как после съёмок основных сцен девушкам нужно было срочно возвращаться на работу, в эпизодах отсутствующих жён пришлось дублировать солдатами. Интересно, что местные девушки отказались участвовать в съемках, все девушки игравшие жен были привезены из Москвы. После того как Верещагин выбрасывает из окна подпоручика из отряда Абдуллы, тот, отряхнувшись и сев на коня, произносит ставшую знаменитой фразу «Да гранаты у него не той системы». Этой фразы в сценарии не было, она родилась экспромтом. По сценарию Верещагина звали Александр, но Павел Луспекаев вложил в своего героя столько души, что поменялось даже имя персонажа. Актёр Кахи Кавсадзе за всё время съёмок так и не научился ездить верхом. На всех кадрах он либо сидит неподвижно, а лошадь крепко держат под уздцы, либо его носит на плечах ассистент. В полной версии фильма в финале жены выбегают, бросаются к мертвому Абдулле и рыдают. Этот эпизод был вырезан цензурой.